«Пляж», Алекс Гарленд

До меня донеслись невнятные обрывки английских ругательств, когда он подошел к своему номеру и начал дергать замок. Затем человек глубоко вздохнул, раздался щелчок замка, и в его комнате зажегся свет. У меня на потолке появилась узорчатая тень от противомоскитной сетки.

Я нахмурился и взглянул на часы. Два часа ночи. В Англии сейчас еще только начинается вечер. Интересно, смогу ли я снова уснуть?

Человек тяжело опустился на кровать, и разделявшая нас стена угрожающе задрожала. Он закашлялся, а затем я услышал шелест бумаги – он сворачивал косяк. Вскоре на свету показался голубой дымок, постепенно перебравшийся через сетку ко мне.

Человек молчал и лишь изредка с шумом выпускал дым изо рта. Я уже почти заснул…

– Бляж, – послышался голос.

Я открыл глаза.

– Чертов бляж. Обоим нам…

Голос прервался, его владелец закашлялся.

– …конец.

Теперь я совсем проснулся и сел на кровати.

– Кораллы… голубая вода… мой бляж. Черт возьми, доконал меня… – продолжал человек.

Он говорил с акцентом, но я спросонок не мог определить, с каким.

– Бляж, – повторил он снова, будто выплюнул слово.

Акцент шотландский. Пляж.

Послышалось какое-то царапанье – по стене. Сначала я подумал, что человек пытается опрокинуть ее, и представил, как буду зажат между рухнувшей стеной и кроватью. Сквозь сетку появился силуэт его головы.

– Эй! – позвал он.

Я не шевелился. Я был уверен, что он не сможет ничего разглядеть в моем номере.

– Эй! Я знаю, что ты подслушиваешь. Я знаю, что ты не спишь. – Он поднял палец и попытался проткнуть сетку. Она с треском оторвалась от пластика в месте крепления. Человек просунул руку в образовавшуюся брешь. – Держи.

Темноту прочертил светящийся красный предмет и, в снопе искр, упал на мою постель. Косяк, который он курил. Я схватил его, чтобы не загорелись простыни.

– Ага, – сказал человек и тихо засмеялся. – Наконец-то я тебя расшевелил. Я видел, как ты поднял окурок.

Несколько секунд я просто не владел ситуацией. А что, если бы я спал? Ведь простыни могли загореться. Я бы сгорел заживо. Паника сменилась раздражением, но я справился с ним. Заводиться из-за какого-то случайного в моей жизни человека?! Я по-прежнему видел лишь силуэт его головы, освещенной сзади.

Я поднял окурок повыше и спросил незнакомца:

– Хочешь получить его обратно?

– Ты подслушивал, – сказал он, не обращая внимания на мои слова. – Ты слышал, как я говорил о пляже.

– У тебя громкий голос.

– Скажи, что ты слышал.

– Я ничего не слышал.

– Ничего? – Мгновение он помолчал, а затем его голова просунулась в сетку. – Врешь.

– Нет. Я спал. Ты разбудил меня… когда бросил в меня свой окурок.

– Ты подслушивал, – прошипел он.

– Мне плевать, если ты мне не веришь.

– А я тебе не верю.

– Ну… мне на это наплевать. Послушай, – я встал на кровати в полный рост, так что наши головы оказались на одном уровне, и поднес окурок к проделанной им в сетке дыре, – если он тебе нужен, возьми его. Я хочу только одного – завалиться спать.

Когда я поднял руку, он отпрянул и оказался на свету. Лицо у него было плоское, как у боксера, а нос бесформенный – из-за множества переломов. Его нижняя челюсть была слишком велика по сравнению с верхней половиной черепа, который бы выглядел устрашающе, если бы не тело человека. Челюсть упиралась в шею, настолько тонкую, что казалось невероятным, как на ней держится его голова. Его майка свободно болталась на плечах, как на вешалке.

Я посмотрел мимо него, в его номер. Как я и предполагал, там имелось окно, но он заделал его газетами. А вообще комната была абсолютно голой.

Он просунул руку в дыру и выхватил окурок у меня из пальцев.

– О'кей, – сказал я, решив, что уже в какой-то мере контролирую ситуацию. – А теперь оставь меня в покое, хорошо?

– Нет, – спокойно ответил он.

– Нет?

– Нет.

– Почему? Что тебе… тебе что-то нужно?

– Ага, – ухмыльнулся он. – Вот поэтому-то… – он снова просунул голову в сетку, – я и не оставлю тебя в покое. – Но едва он произнес эти слова, как, по-видимому, передумал. И исчез из поля зрения, скрывшись в углу стены.

Я постоял еще секунду-другую, смущенный, но исполненный желания упрочить свой авторитет, – показать, что именно он спустился обратно первым, а не я. Потом я услышал, как он снова зажигает окурок. Ну все – хватит, решил я и снова лег на кровать.

Даже после того как он минут через двадцать выключил свет, я все никак не мог заснуть. Я был слишком возбужден, в мозгу крутилось слишком много мыслей. Пляжи, бляжи… Я устал и нервничал от, переизбытка адреналина. Будь в моем распоряжении хотя бы час полной тишины, я бы наверняка сумел расслабиться, но вскоре после того, как в номере моего соседа погас свет, вернулись французы и занялись любовью.

Слыша их прерывистое дыхание и скрип кровати, нельзя было не представить их в своем воображении. Лицо девушки, которую я мельком видел вечером в коридоре, крепко врезалось мне в память. Изысканная красота. Смуглая кожа, темные волосы, карие глаза. Полные губы.