Гарнитура:GeorgiaVerdanaArial
Цвет фона: Режим чтения: F11 | Добавить закладку: Ctrl+D
«Летящие к северу», Вадим Фёдоров
«Ябеде» посвящается
Глава первая.
Рождение Чипа
Дон! Дон! Дон! – доносилось из яйца.
Четыре пары глаз с любопытством смотрели на зеленоватое яйцо, из которого раздавался звук. Четыре пары глаз принадлежали маленьким гагачатам, дымчато-бурым пуховичкам с белыми надбровьями и чёрными бусинками глаз. На тупом конце яйца видна была звездообразная трещинка, в которой показался и замер крохотный клювик.
– Он опять не вылупился, – зашептал самый нетерпеливый и беспокойный гагачонок по имени Тяп.
– Тс-с! – прервал его другой. – Не мешай слушать!
– И не толкайся, пожалуйста, – вежливо вставил третий, – а то я скажу маме.
– А я не толкаюсь! – возразил Тяп.
– А вот и толкаешься!
– Нет, не толкаюсь!
– А я всё равно пожалуюсь, – спокойно сказал гагачонок, которого звали Ябедой.
– Ну и говори, говори! – зашипел Тяп.
– Тише, вы! – прикрикнул Большой Ляп, самый старший и самый сильный из гагачат, которому шёл уже второй день и который поэтому считал себя самым главным. – Расшумелись!.. Тяп, ты опять тронул яйцо.
– Я не трогал! – возразил Тяп.
– А вот и трогал! Я видел! – немедленно подтвердил Ябеда.
– Ты видел?! – вскипел Тяп.
– Да, я видел. И об этом тоже мама узнает.
– Ах, так… Ты свидетель, Чап, что я не виноват, и поэтому клюну Ябеду.
Чап, который не отрываясь смотрел на яйцо и не вмешивался в ссору братьев, вдруг заметил:
– А ведь он снова бьёт!
Гагачата мгновенно стихли.
Дон! Дон! Клювик исчезал в отверстии яйца и появлялся снова. Дон! И трещины поползли дальше. Дон! Дон!
И вдруг – крэг! – яйцо развалилось.
Малюсенький мокрый гагачонок вывалился из яйца и растянулся в гнезде. Он лежал с закрытыми глазами и не шевелился.
– Он, наверное, дохлый! – сказал Тяп. – Или притворяется.
– Ты тоже был таким, когда вылупился, – заметил Большой Ляп. – По крайней мере, я тебя таким хорошо помню.
– Он и сейчас почти такой, – вставил Ябеда.
– Ах, я такой? – снова вскипел Тяп.
– Я сказал «почти», – уточнил Ябеда и добавил: – Когда старшие говорят, надо хорошенько слушать. Не правда ли, Ляп?
Большой Ляп, который не успевал следить за смыслом происходившего спора, но которому понравилось последнее замечание Ябеды, важно согласился:
– Правда. Старших надо слушать.
– Эх, вы!.. – тяжело вздохнул Тяп.
– Тс-с! – снова раздался голос Чапа. – Он двигается. – Чап был самый внимательный, и хотя он говорил всегда мало и тихо, но как-то так получалось, что все его слушали.
– Смотрите, он открыл глаза.
Гагачата вытянули шеи, разглядывая новенького. Тот оглядел их и прошептал:
– А мне холодно.
– Сейчас прилетит мама и тебя согреет, – сказал Чап. – А холодно тебе потому, что ты мокрый.
– Внутри яйца всегда прескверная погода. Сыро, – пояснил Большой Ляп.
А Тяп участливо осведомился:
– Ну как, всё в порядке? – И одобрительно добавил: – Всё-таки проклюнулся.
– Нет, ещё не проклюнулся, – тихо возразил гагачонок.
Ябеда и Большой Ляп захихикали, а Тяп только пробормотал неопределенное «м-м-м», потому что сказать ему было нечего. И вдруг гагачонок спросил:
– Скажите, а как меня зовут?
Птенцы переглянулись. Потом помолчали, и наконец Чап ответил:
– Кажется, тебя ещё никак не зовут. Ты ещё только-только появился на свет, и у тебя пока нет имени. А имя нужно придумать.
– Мы придумаем тебе славное имя, – пообещал Большой Ляп.
– Оно будет красивое, – вставил Ябеда.
– Если ты не будешь ябедничать, – поддакнул Тяп и вызывающе посмотрел на Ябеду.
– Об этом я тоже расскажу маме, – спокойно произнес Ябеда.
– Ах, и об этом? Нет, Чап, я его определенно клюну!
– Ну, попробуй только клюнь… я тогда тоже…
– Перестаньте! – сказал Чап. – От ваших ссор у меня болит голова!
– И у меня тоже, – поддержал Большой Ляп. – Замолчите!
– А какое всё-таки у меня будет имя? – спросил мокрый гагачонок слабеньким голосом.
Все сразу утихли и уставились на гагачонка, силясь придумать ему имя. Птенец сидел, опустив голову и полуприкрыв глаза, и вздрагивал. Где-то вдали хрустнула веточка, и до слуха малышей донесся тихий клёкот мамы-гаги, которым она успокаивала их, предупреждая о своем приближении. И здесь случилось неожиданное. Мокрый гагачонок раскрыл глаза и, быстро приподнявшись, громко прокричал:
– Чип-чип-чип, – и, обессилев, упал в гнездо.
– Чип! – в восхищении повторил Чап. – Он назвал себя Чипом. Он сам придумал себе имя!
В тот же миг у гнезда появилась мама-гага. Она с интересом взглянула на гагачонка и облегченно вздохнула:
– Ну, теперь, кажется, все.
– Мама, – пискнул Тяп, – он назвал себя Чипом!